Never Talk to Strangers 1.3
Глава 1. Никогда не разговаривайте с неизвестными 1.3
--------------------------------------------------------------------------------
'Kant's proof,' objected the learned editor with a thin smile, ' is also unconvincing.
- Доказательство Канта, -- тонко улыбнувшись, возразил образованный редактор, -- также неубедительно.
Not for nothing did Schiller say that Kant's reasoning on this question would only satisfy slaves, and Strauss simply laughed at his proof.'
И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством.
As Berlioz spoke he thought to himself: ' But who on earth is he? And how does he speak such good Russian? '
Берлиоз говорил, а сам в это время думал: "Но, все-таки, кто же он такой? И почему так хорошо говорит по-русски?"
'Kant ought to be arrested and given three years in Solovki asylum for that " proof " of his! ' Ivan Nikolayich burst out completely unexpectedly.
- Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки! -- совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич.
'Ivan!' whispered Berlioz, embarrassed.
- Иван! -- сконфузившись, шепнул Берлиоз.
But the suggestion to pack Kant off to an asylum not only did not surprise the stranger but actually delighted him.
Но предложение отправить Канта в Соловки не только не поразило иностранца, но даже привело в восторг.
' Exactly, exactly! ' he cried and his green left eye, turned on Berlioz glittered. ' That's exactly the place for him!
- Именно, именно, -- закричал он, и левый зеленый глаз его, обращенный к Берлиозу, засверкал, -- ему там самое место!
I said to him myself that morning at breakfast:
Ведь говорил я ему тогда за завтраком:
" If you'll forgive me, professor, your theory is no good.
"Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали!
It may be clever but it's horribly incomprehensible.
Оно, может, и умно, но больно непонятно.
People will think you're mad." '
Над вами потешаться будут".
Berlioz's eyes bulged. ' At breakfast ... to Kant? What is he rambling about? ' he thought.
Берлиоз выпучил глаза. "За завтраком... Канту?.. Что это он плетет?" -- подумал он.
'But,' went on the foreigner, unperturbed by Berlioz's amazement and turning to the poet, ' sending him to Solovki is out of the question, because for over a hundred years now he has been somewhere far away from Solovki and I assure you that it is totally impossible to bring him back.'
- Но, -- продолжал иноземец, не смущаясь изумлением Берлиоза и обращаясь к поэту, -- отправить его в Соловки невозможно по той причине, что он уже с лишком сто лет пребывает в местах значительно более отдаленных, чем Соловки, и извлечь его оттуда никоим образом нельзя, уверяю вас!
'What a pity!' said the impetuous poet.
- А жаль! -- отозвался задира-поэт.
'It is a pity,' agreed the unknown man with a glint in his eye, and went on: ' But this is the question that disturbs me--if there is no God, then who, one wonders, rules the life of man and keeps the world in order? '
- И мне жаль! -- подтвердил неизвестный, сверкая глазом, и продолжал: -- Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?
'Man rules himself,' said Bezdomny angrily in answer to such an obviously absurd question.
- Сам человек и управляет, -- поспешил сердито ответить Бездомный на этот, признаться, не очень ясный вопрос.
'I beg your pardon,' retorted the stranger quietly,' but to rule one must have a precise plan worked out for some reasonable period ahead.
- Виноват, -- мягко отозвался неизвестный, -- для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок.
Allow me to enquire how man can control his own affairs when he is not only incapable of compiling a plan for some laughably short term, such as, say, a thousand years, but cannot even predict what will happen to him tomorrow? '
Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?
'In fact,' here the stranger turned to Berlioz, ' imagine what would happen if you, for instance, were to start organising others and yourself, and you developed a taste for it--then suddenly you got. . . he, he ... a slight heart attack . . .
И, в самом деле, -- тут неизвестный повернулся к Берлиозу, -- вообразите, что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас... кхе... кхе... саркома легкого...
' at this the foreigner smiled sweetly, as though the thought of a heart attack gave him pleasure. . . .
- тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого доставила ему удовольствие,
' Yes, a heart attack,' he repeated the word sonorously, grinning like a cat, ' and that's the end of you as an organiser!
- да, саркома, -- жмурясь, как кот, повторил он звучное слово, -- и вот ваше управление закончилось!
No one's fate except your own interests you any longer.
Ничья судьба, кроме своей собственной, вас более не интересует.
Your relations start lying to you. Sensing that something is amiss you rush to a specialist, then to a charlatan, and even perhaps to a fortune-teller.
Родные вам начинают лгать, вы, чуя неладное, бросаетесь к ученым врачам, затем к шарлатанам, а бывает, и к гадалкам.
Each of them is as useless as the other, as you know perfectly well.
Как первое и второе, так и третье -- совершенно бессмысленно, вы сами понимаете.
And it all ends in tragedy: the man who thought he was in charge is suddenly reduced to lying prone and motionless in a wooden box and his fellow men, realising that there is no more sense to be had of him, incinerate him.
И все это кончается трагически: тот, кто еще недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более никакого, сжигают его в печи.
'Sometimes it can be even worse : a man decides to go to Kislovodsk,'--here the stranger stared at Berlioz--' a trivial matter you may think, but he cannot because for no good reason he suddenly jumps up and falls under a tram!
А бывает и еще хуже: только что человек соберется съездить в Кисловодск, -- тут иностранец прищурился на Берлиоза, -- пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, потому что неизвестно почему вдруг возьмет -- поскользнется и попадет под трамвай!
You're not going to tell me that he arranged to do that himself?
Неужели вы скажете, что это он сам собою управил так?
Wouldn't it be nearer the truth to say that someone quite different was directing his fate?' The stranger gave an eerie peal of laughter.
Не правильнее ли думать, что управился с ним кто-то совсем другой? -- и здесь незнакомец рассмеялся странным смешком.
Berlioz had been following the unpleasant story about the heart attack and the tram with great attention and some uncomfortable thoughts had begun to worry him.
Берлиоз с великим вниманием слушал неприятный рассказ про саркому и трамвай, и какие-то тревожные мысли начали мучить его.
' He's not a foreigner . . . he's not a foreigner,' he thought, ' he's a very peculiar character . . . but I ask you, who is he? . . . '
"Он не иностранец! Он не иностранец! -- думал он, -- он престранный субъект... Но позвольте, кто же он такой?"
'I see you'd like to smoke,' said the stranger unexpectedly, turning to Bezdomny, ' what sort do you prefer? '
- Вы хотите курить, как я вижу? -- неожиданно обратился к Бездомному неизвестный, -- вы какие предпочитаете?
'Do you mean you've got different sorts? ' glumly asked the poet, who had run out of cigarettes.
- А у вас разные, что ли, есть? -- мрачно спросил поэт, у которого папиросы кончились.
'Which do you prefer? ' repeated the mysterious stranger.
- Какие предпочитаете? -- повторил неизвестный.
'Well, then " Our Brand ",' replied Bezdomny, irritated.
- Ну, "Нашу марку", -- злобно ответил Бездомный.
The unknown man immediately pulled a cigarette case out of his pocket and offered it to Bezdomny. " Our Brand " . . .'
Незнакомец немедленно вытащил из кармана портсигар и предложил его Бездомному: — "Наша марка".
The editor and the poet were not so much surprised by the fact that the cigarette case actually contained ' Our Brand' as by the cigarette case itself.
И редактора и поэта не столько поразило то, что нашлась в портсигаре именно "Наша марка", сколько сам портсигар.
It was of enormous dimensions, made of solid gold and on the inside of the cover a triangle of diamonds flashed with blue and white fire.
Он был громадных размеров, червонного золота, и на крышке его при открывании сверкнул синим и белым огнем бриллиантовый треугольник.
Their reactions were different. Berlioz thought: ' No, he's a foreigner.' Bezdomny thought: ' What the hell is he . . .? '
Тут литераторы подумали разно. Берлиоз: "Нет, иностранец!", а Бездомный: "Вот черт его возьми! А?"
The poet and the owner of the case lit their cigarettes and Berlioz, who did not smoke, refused.
Поэт и владелец портсигара закурили, а некурящий Берлиоз отказался.
'I shall refute his argument by saying' Berlioz decided to himself, ' that of course man is mortal, no one will argue with that. But the fact is that . . .'
"Надо будет ему возразить так, -- решил Берлиоз, -- да, человек смертен, никто против этого и не спорит. А дело в том, что..."
However he was not able to pronounce the words before the stranger spoke:
Однако он не успел выговорить этих слов, как заговорил иностранец:
'Of course man is mortal, but that's only half the problem. The trouble is that mortality sometimes comes to him so suddenly!
- Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!
And he cannot even say what he will be doing this evening.'
И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.
'What a stupid way of putting the question. ' thought Berlioz and objected :
"Какая-то нелепая постановка вопроса..." -- помыслил Берлиоз и возразил:
'Now there you exaggerate. I know more or less exactly what I'm going to be doing this evening.
- Ну, здесь уж есть преувеличение. Сегодняшний вечер мне известен более или менее точно.
Provided of course that a brick doesn't fall on my head in the street. . .'
Само собой разумеется, что, если на Бронной мне свалится на голову кирпич...
'A brick is neither here nor there,' the stranger interrupted persuasively. ' A brick never falls on anyone's head.
- Кирпич ни с того ни с сего, -- внушительно перебил неизвестный, -- никому и никогда на голову не свалится.
You in particular, I assure you, are in no danger from that. Your death will be different.'
В частности же, уверяю вас, вам он ни в коем случае не угрожает. Вы умрете другой смертью.
'Perhaps you know exactly how I am going to die? ' enquired Berlioz with understandable sarcasm at the ridiculous turn that the conversation seemed to be taking. ' Would you like to tell me?'
- Может быть, вы знаете, какой именно? -- с совершенно естественной иронией осведомился Берлиоз, вовлекаясь в какой-то действительно нелепый разговор, -- и скажете мне?
'Certainly,' rejoined the stranger.
- Охотно, -- отозвался незнакомец.
He looked Berlioz up and down as though he were measuring him for a suit and muttered through his teeth something that sounded like : ' One, two . . . Mercury in the second house . . . the moon waning . . . six-- accident . . . evening--seven . . . '
Он смерил Берлиоза взглядом, как будто собирался сшить ему костюм, сквозь зубы пробормотал что-то вроде: "Раз, два... Меркурий во втором доме... луна ушла... шесть -- несчастье... вечер -- семь..."
then announced loudly and cheerfully : ' Your 'head will be cut off!'
- и громко и радостно объявил: -- Вам отрежут голову!