Сокровище в лесу Герберт Уэллс, перевод Н Семевская 1 часть

The Treasure in the Forest Herbert George Wells 1 part

-------------------------------------------------------

The canoe was now approaching the land. The bay opened out,

Челнок приближался к берегу, и перед путешественниками открылась бухта.

and a gap in the white surf of the reef marked where the little river ran out to the sea;

Разрыв в сплошной пене прибоя указывал то место, где в море впадала речка.

the thicker and deeper green of the virgin forest showed its course down the distant hill slope.

Течение ее можно было проследить по более густым и темно-зеленым зарослям девственного леса, покрывавшего склон холма.

The forest here came close to the beach. Far beyond, dim and almost cloudlike in texture, rose the mountains, like suddenly frozen waves.

Лес подходил к самому берегу моря. Вдали возвышались горы, туманные, точно облака, и похожие на внезапно замерзшие волны.

The sea was still save for an almost imperceptible swell. The sky blazed.

На море была легкая, почти незаметная зыбь. Небо сверкало.

The man with the carved paddle stopped.

Человек с самодельным веслом в руках перестал грести.

"It should be somewhere here," he said. He shipped the paddle and held his arms out straight before him.

- Должно быть, где-то здесь, — произнес он и, положив весло, указал рукой.

The other man had been in the fore part of the canoe, closely scrutinising the land. He had a sheet of yellow paper on his knee.

Его товарищ, сидевший на носу челнока, внимательно вглядывался в берег. На коленях у него лежал пожелтевший лист бумаги.

"Come and look at this, Evans," he said. Both men spoke in low tones, and their lips were hard and dry.

- Поди-ка посмотри, Эванс! — сказал он. Оба говорили тихо. Губы у них пересохли и шевелились с трудом.

The man called Evans came swaying along the canoe until he could look over his companion's shoulder. The paper had the appearance of a rough map.

Тот, кого звали Эвансом, пошатываясь, прошел вперед и заглянул через плечо спутника. Бумага представляла собой грубо набросанную карту.

By much folding it was creased and worn to the pitch of separation, and the second man held the discoloured fragments together where they had parted.

Ее много раз складывали, она выцвела, измялась, была порвана по сгибам, так что приходилось соединять ее куски.

On it one could dimly make out, in almost obliterated pencil, the outline of the bay.

На карте с трудом можно было различить очертания бухты, нанесенные почти стершимся карандашом.

"Here," said Evans, "is the reef, and here is the gap." He ran his thumb-nail over the chart.

- Вот риф, — сказал Эванс, — а здесь лагуна.  — Он провел по карте ногтем.

"This curved and twisting line is the river--I could do with a drink now!--and this star is the place."

- Вот эта кривая, извилистая линия — река, наконец-то напьемся! А звездочка обозначает место, которое нам нужно.

"You see this dotted line," said the man with the map; "it is a straight line, and runs from the opening of the reef to a clump of palm-trees. The star comes just where it cuts the river. We must mark the place as we go into the lagoon."

- Видишь пунктирную линию? — сказал человек с картой. — Она прямая и идет от рифа к этим пальмам. Звездочка стоит как раз там, где линия перерезает реку. Когда войдем в лагуну, надо отметить это место.

"It's queer," said Evans, after a pause, "what these little marks down here are for. It looks like the plan of a house or something; but what all these little dashes, pointing this way and that, may mean I can't get a notion. And what's the writing?"

- Странно, — сказал Эванс, помолчав, — для чего поставлены вот эти значки? Похоже на план дома или чего-то такого, но никак не пойму, почему эти черточки показывают то одно направление, то другое. А на каком языке тут написано?

"Chinese," said the man with the map.

 — По-китайски, — сказал человек с картой.

"Of course! He was a Chinee," said Evans.

 — Ну, конечно, он же был китаец, — заметил Эванс.

"They all were," said the man with the map. They both sat for some minutes staring at the land, while the canoe drifted slowly.

- Все они были китайцы, — сказал человек с картой. Оба сидели несколько минут молча, вглядываясь в берег, а челнок медленно плыл вперед по течению.

Then Evans looked towards the paddle. "Your turn with the paddle now, Hooker," said he. And his companion quietly folded up his map, put it in his pocket, passed Evans carefully, and began to paddle.

Потом Эванс взглянул на весло.  — Твой черед грести, Хукер, — сказал он. Хукер, не торопясь, сложил карту, сунул ее в карман, затем осторожно обошел Эванса и принялся грести.

His movements were languid, like those of a man whose strength was nearly exhausted. Evans sat with his eyes half closed, watching the frothy breakwater of the coral creep nearer and nearer.

Движения его были медленными, как у обессилевшего человека. Эванс сидел, полузакрыв глаза, и смотрел, как все ближе подступает пенистая коралловая гряда.

The sky was like a furnace, for the sun was near the zenith. Though they were so near the Treasure he did not feel the exaltation he had anticipated.

Солнце теперь было почти в зените, и небо раскалилось, словно печь. Хотя они были близко от сокровища, Эванс не испытывал того возбуждения, которое предвкушал раньше.

The intense excitement of the struggle for the plan, and the long night voyage from the mainland in the unprovisioned canoe had, to use his own expression, "taken it out of him."

Напряженная борьба за карту, длительное ночное путешествие от материка в челноке без запаса еды и питья совсем доконали его, как он выразился.

He tried to arouse himself by directing his mind to the ingots the Chinamen had spoken of, but it would not rest there; it came back headlong to the thought of sweet water rippling in the river, and to the almost unendurable dryness of his lips and throat.

Он старался подбодрить себя, старался думать о золотых слитках, о которых говорили китайцы, но мысленно все время видел перед собой пресную воду, журчащую реку и ощущал невыносимую сухость во рту и в горле.

The rhythmic wash of the sea upon the reef was becoming audible now, and it had a pleasant sound in his ears; the water washed along the side of the canoe, and the paddle dripped between each stroke.

Уже слышались ритмичные удары волн о рифы, лаская слух Эванса. Вода билась о борт челнока. При каждом взмахе весла с него падали капли.

Presently he began to doze. He was still dimly conscious of the island, but a queer dream texture interwove with his sensations.

Эванс задремал. Он смутно сознавал, что они приближаются к острову, но к этому примешивались странные сновидения.

Once again it was the night when he and Hooker had hit upon the Chinamen's secret; he saw the moonlit trees, the little fire burning, and the black figures of the three Chinamen--

Он снова переживал ту ночь, когда они с Хукером случайно узнали тайну китайцев. Он видел деревья, залитые лунным светом, небольшой костер и темные фигуры трех китайцев,

silvered on one side by moonlight, and on the other glowing from the firelight--and heard them talking together in pigeon-English--for they came from different provinces.

с одной стороны посеребренные луной, а с другой освещенные пламенем костра. Он слышал, как китайцы разговаривали между собой на ломаном английском языке, потому что все они были уроженцами разных провинций.

Hooker had caught the drift of their talk first, and had motioned to him to listen. Fragments of the conversation were inaudible, and fragments incomprehensible.

Хукер первый уловил суть их разговора и посоветовал Эвансу прислушаться. Временами они ничего не могли расслышать, а те обрывки разговора, которые доносились до них, были непонятны.

A Spanish galleon from the Philippines hopelessly aground, and its treasure buried against the day of return, lay in the background of the story; a shipwrecked crew thinned by disease, a quarrel or so, and the needs of discipline, and at last taking to their boats never to be heard of again.

Речь шла о каком-то испанском судне с Филиппин, севшем на мель, и о его сокровищах, спрятанных до лучших времен. Людей с погибшего корабля осталось мало: одни заболели и умерли, кого-то убили в ссоре, наконец, те, кто уцелел, ушли в море на шлюпках, и о них ничего больше не было слышно.

Then Chang-hi, only a year since, wandering ashore, had happened upon the ingots hidden for two hundred years,

А потом Чанг Хи всего лишь год назад попал на остров и случайно наткнулся на слитки золота, пролежавшие там двести лет.

had deserted his junk, and reburied them with infinite toil, single-handed but very safe. He laid great stress on the safety--it was a secret of his.

Он бросил джонку, на которой приехал, и один с огромным трудом закопал сокровище в новом месте, очень надежном; он особенно подчеркивал надежность этого места, — очевидно, тут он чего-то не договаривал.

Now he wanted help to return and exhume them. Presently the little map fluttered and the voices sank.

Теперь ему нужны были помощники, чтобы вернуться на остров и извлечь сокровище. Затем в воздухе замелькала карта, и голоса затихли.

A fine story for two, stranded British wastrels to hear! Evans' dream shifted to the moment when he had Chang-hi's pigtail in his hand. The life of a Chinaman is scarcely sacred like a European's.

Недурная история для ушей двух бродяг-англичан без пенни за душой! А затем Эванс увидел во сне, что он держит Чанг Хи за косу. Чего там, жизнь китайца не так священна, как жизнь европейца!

The cunning little face of Chang-hi, first keen and furious like a startled snake, and then fearful, treacherous, and pitiful, became overwhelmingly prominent in the dream. At the end Chang-hi had grinned, a most incomprehensible and startling grin.

Теперь перед Эвансом возникло хитрое лицо китайца; сперва выражение его было яростным и напряженным, как у внезапно потревоженной змеи, потом оно стало испуганным, жалким и в то же время полным затаенного коварства, а под конец Чанг Хи непонятно и неожиданно усмехнулся.

Abruptly things became very unpleasant, as they will do at times in dreams. Chang-hi gibbered and threatened him.

Потом стало очень жутко, как это иногда бывает во сне. Чанг Хи что-то быстро и неясно бормотал, угрожая ему.

He saw in his dream heaps and heaps of gold, and Chang-hi intervening and struggling to hold him back from it.

Эванс видел груды золота, но Чанг Хи мешал ему и боролся с ним, отталкивая его от сокровища.

He took Chang-hi by the pig-tail--how big the yellow brute was, and how he struggled and grinned! He kept growing bigger, too.

Эванс схватил Чанг Хи за косу; какой большой этот желтолицый и с какой силой он отбивался, усмехаясь... Чанг Хи становился все больше и больше.

Then the bright heaps of gold turned to a roaring furnace, and a vast devil, surprisingly like Chang-hi, but with a huge black tail, began to feed him with coals. They burnt his mouth horribly.

Вдруг блестящие кучи золота превратились в ревущую печь, а огромный дьявол, удивительно похожий на Чанг Хи, но с большим черным хвостом, стал совать раскаленные уголья в глотку Эванса. Они сильно обжигали.

Another devil was shouting his name: "Evans, Evans, you sleepy fool!"--or was it Hooker? He woke up. They were in the mouth of the lagoon.

Другой дьявол выкрикивал его имя: "Эванс, Эванс, не спи, болван!" Или это был голос Хукера? Эванс очнулся. Они были у самого входа в лагуну.

"There are the three palm-trees. It must be in a line with that clump of bushes," said his companion. "Mark that. If we, go to those bushes and then strike into the bush in a straight line from here, we shall come to it when we come to the stream."

- Здесь должны быть три пальмы, в одну линию с этими кустами, — сказал Хукер, — смотри-ка. Когда доплывем к зарослям, потом свернем вон к тому кусту и доберемся до места, как только войдем в речку.

They could see now where the mouth of the stream opened out. At the sight of it Evans revived.

Перед ними было устье реки. Увидев реку, Эванс воспрянул духом.

"Hurry up, man," he said, "or by heaven I shall have to drink sea water!" He gnawed his hand and stared at the gleam of silver among the rocks and green tangle.

- Поторопись, друг, — воскликнул он, — а то, ей-богу, напьюсь морской воды! Он сжал зубами руку и, не отрываясь, смотрел на серебряную полосу воды между скалами и зелеными зарослями.

Presently he turned almost fiercely upon Hooker. "Give me the paddle," he said. So they reached the river mouth.

Потом он чуть не с яростью взглянул на Хукера.  — Дай-ка мне весло, — проговорил он. Они достигли устья.

A little way up Hooker took some water in the hollow of his hand, tasted it, and spat it out. A little further he tried again.

Проплыв немного вверх, Хукер зачерпнул горстью воду, попробовал и выплюнул. Проехав еще немного, он снова попробовал воду.

"This will do," he said, and they began drinking eagerly.

- Годится, — сказал он, и они стали жадно пить.

"Curse this!" said Evans suddenly. "It's too slow." And, leaning dangerously over the fore part of the canoe, he began to suck up the water with his lips.

- К черту! — внезапно воскликнул Эванс. — Так не напьешься!  — Рискуя, выпасть из челнока, он перегнулся через его борт и начал пить прямо из реки.

Presently they made an end of drinking, and, running the canoe into a little creek, were about to land among the thick growth that overhung the water.

Наконец они напились, ввели челнок в небольшой приток реки и собрались вылезть на берег среди густых зарослей, спускавшихся к самой воде.

"We shall have to scramble through this to the beach to find our bushes and get the line to the place," said Evans.

 — Нам придется продираться сквозь заросли к берегу моря, чтобы найти кустарник и от него прямо идти туда, куда нам нужно, — сказал Эванс.

"We had better paddle round," said Hooker. So they pushed out again into the river and paddled back down it to the sea, and along the shore to the place where the clump of bushes grew.

- Лучше проедем туда на лодке, — предложил Хукер. Они снова вывели челнок в реку и стали грести к морю, а потом вдоль берега, туда, где рос кустарник.

Here they landed, pulled the light canoe far up the beach, and then went up towards the edge of the jungle until they could see the opening of the reef and the bushes in a straight line.

Здесь они остановились, втащили легкий челнок на берег и пошли к лесу; они шли до тех пор, пока лагуна и кустарник не оказались перед ними на одной линии.

Evans had taken a native implement out of the canoe. It was L-shaped, and the transverse piece was armed with polished stone. Hooker carried the paddle.

Эванс захватил с собой из челнока туземную одноконечную кирку с полированным камнем на конце поперечины. Хукер нес весло.

"It is straight now in this direction," said he; "we must push through this till we strike the stream. Then we must prospect."

- Теперь прямо вон туда, — сказал он, — будем пробираться сквозь кусты, пока не выйдем к реке. А там поищем!

They pushed through a close tangle of reeds, broad fronds, and young trees, and at first it was toilsome going, but very speedily the trees became larger and the ground beneath them opened out.

Они пробивались сквозь густые заросли тростника, гигантских папоротников и молодых деревьев. Сначала идти было трудно, но скоро стало попадаться все больше высоких деревьев с открытыми полянками между ними.

The blaze of the sunlight was replaced by insensible degrees by cool shadow. The trees became at last vast pillars that rose up to a canopy of greenery far overhead.

Яркий свет солнца почти незаметно сменялся прохладной тенью. Наконец они очутились среди огромных деревьев, сплетавшихся высоко над их головами в зеленый шатер.

Dim white flowers hung from their stems, and ropy creepers swung from tree to tree. The shadow deepened.

Со стволов свешивались тускло-белые цветы, от одного дерева к другому перекидывались ползучие растения. Тени сгущались.

On the ground, blotched fungi and a red-brown incrustation became frequent. Evans shivered. "It seems almost cold here after the blaze outside."

На земле все чаще встречались бурые пятна мха и лишайников. По спине Эванса пробежала дрожь.  — Здесь даже как-то холодно после жары на берегу, — сказал он.

"I hope we are keeping to the straight," said Hooker. Presently they saw, far ahead, a gap in the sombre darkness where white shafts of hot sunlight smote into the forest.

- Надеюсь, мы правильно идем, — заметил Хукер. Далеко впереди в густом мраке они увидели наконец просвет там, где лучи жаркого солнца пронизывали лес.

There also was brilliant green undergrowth and coloured flowers. Then they heard the rush of water.

Здесь был густой подлесок и росли яркие цветы. Затем они услыхали шум воды.

"Here is the river. We should be close to it now," said Hooker. The vegetation was thick by the river bank. Great plants, as yet unnamed, grew among the roots of the big trees, and spread rosettes of huge green fans towards the strip of sky.

 — Вот и река. Она, должно быть, близко, — заметил Хукер. Берега реки густо заросли. Пышные растения, еще не получившие названия, зеленели среди корней высоких деревьев и поднимали к небу свои гигантские веерообразные листья.

Many flowers and a creeper with shiny foliage clung to the exposed stems. On the water of the broad, quiet pool which the treasure-seekers now overlooked there floated big oval leaves and a waxen, pinkish-white flower not unlike a water-lily.

Было множество цветов, и какие-то ползучие растения с яркой листвой цеплялись за стволы. На поверхности широкой заводи, которую охотники за кладом сначала не заметили, плавали большие овальные листья и бледно-розовые, точно восковые, цветы, напоминавшие водяные лилии.

Further, as the river bent away from them, the water suddenly frothed and became noisy in a rapid.

Дальше, где река сворачивала в сторону, она была покрыта пеной и шумела на порогах.

Сокровище в лесу Герберт Уэллс продолжение / 2 заключительная часть