Евгений Евтушенко , 'Померкло блюдечко во мгле', перевод на английский Алик Вагапов
'The little plate in the dark has grown dim', Yevgeny Yevtushenko, Translated by Alec Vagapov
The little plate in the dark
has grown dim, all filled with wax…
The candle melted on the table
can’t be retrieved.
The plane of skilful craftsmen
сan be smoothed over,
the beauty of Pushkin’s curles
can’t be retrieved.
So many lips leave, have left,
like a bitter trace, the taste of poison,
whereas the taste of water melons
from childhood time
can’t be retrieved.
He who had stopped loving his family
can’t adapt himself to the new one,
and friendship trampled underfoot
can’t be retrieved.
Led on leash by an alien,
nations are set on to fight.
and people , even in the clouds,
are not retrieved.
The ugly faces, honey on the lips,
have a trace of blood.
The face once turned into a mug
can’t be retrieved.
Only when shame rises up
against shamelessness
we shall escape the judgment day, -
continuous desert.
Only when a face rises up
against facelessness
Life can be retrieved
in all its greatness.
The disgrace can eat up children –
and will not stop.
As for shame, is not so frightful. Shame is not death.
All will be retrieved.
Померкло блюдечко во мгле,
все воском налитое...
Свеча, растаяв на столе,
не восстанавливается.
Рубанком ловких технарей
стих закудрявливается,
а прелесть пушкинских кудрей
не восстанавливается.
От стольких губ, как горький след,
лишь вкус отравленности,
а вкус арбузов детских лет
не восстанавливается.
Тот, кто разбил семью, к другой
не приноравливается,
и дружба, хрястнув под ногой,
не восстанавливается.
На поводках в чужих руках
народы стравливаются,
а люди — даже в облаках
не восстанавливаются.
На мордах с медом на устах
след окровавленности.
Лицо, однажды мордой став,
не восстанавливается.
Лишь при восстании стыда
против бесстыдности
избегнем страшного суда —
сплошной пустынности.
Лишь при восстании лица
против безликости
жизнь восстанавливается
в своей великости.
Детей бесстыдство может съесть —
не остановится.
А стыд не страшен. Стыд — не смерть.
Все восстановится.