The Master and Margarita. Mikhail bulgakov. Pontius Pilate 2-6
Мастер и Маргарита. Михаил Булгаков. Понтий Пилат 2-6
-------------------------------------------------------
Excusing himself to the High Priest in a few artificial phrases, he invited him to sit down on a bench in the shade of a magnolia
В изысканных выражениях извинившись перед первосвященником, он попросил его присесть на скамью в тени магнолии
and to wait while he summoned the others necessary for the final short consultation and to give one more order concerning the execution.
и обождать, пока он вызовет остальных лиц, нужных для последнего краткого совещания, и отдаст еще одно распоряжение, связанное с казнью.
Caiaphas bowed politely, placing his hand on his heart, and remained in the garden while Pilate returned to the balcony.
Каифа вежливо поклонился, приложив руку к сердцу, и остался в саду, а Пилат вернулся на балкон.
There he ordered his waiting secretary to call the Legate of the Legion and the Tribune of the cohort into the garden,
Там ожидавшему его секретарю он велел пригласить в сад легата легиона, трибуна когорты,
also the two members of the Sanhedrin and the captain of the temple guard, who were standing grouped round the fountain on the lower terrace awaiting his call.
а также двух членов Синедриона и начальника храмовой стражи, ожидавших вызова на следующей нижней террасе сада в круглой беседке с фонтаном.
Pilate added that he would himself shortly return to join them in the garden, and disappeared inside the palace.
К этому Пилат добавил, что он тотчас выйдет и сам, и удалился внутрь дворца.
While the secretary convened the meeting, inside his darken-ed, shuttered room the Procurator spoke to a man whose face, despite the complete absence of sunlight from the room, remained half covered by a hood.
Пока секретарь собирал совещание, прокуратор в затененной от солнца темными шторами комнате имел свидание с каким-то человеком, лицо которого было наполовину прикрыто капюшоном, хотя в комнате лучи солнца и не могли его беспокоить.
The interview was very short. The Procurator whispered a few words to the man, who immediately departed. Pilate passed through the arcade into the garden.
Свидание это было чрезвычайно кратко. Прокуратор тихо сказал человеку несколько слов, после чего тот удалился, а Пилат через колоннаду прошел в сад.
There in the presence of all the men he had asked to see, the Procurator solemnly and curtly repeated that he confirmed the sentence of death on Yeshua Ha-Notsri
Там в присутствии всех, кого он желал видеть, прокуратор торжественно и сухо подтвердил, что он утверждает смертный приговор Иешуа Га-Ноцри,
and enquired officially of the Sanhedrin members as to which of the prisoners it had pleased them to release.
и официально осведомился у членов Синедриона о том, кого из преступников угодно оставить в живых.
On being told that it was Bar-Abba, the Procurator said: 'Very well,' and ordered the secretary to enter it in the minutes.
Получив ответ, что это -- Вар-равван, прокуратор сказал: -- Очень хорошо, -- и велел секретарю тут же занести это в протокол,
He clutched the buckle which the secretary had picked up from the sand and announced solemnly : ' It is time! '
сжал в руке поднятую секретарем с песка пряжку и торжественно сказал: -- Пора!
At this all present set off down the broad marble staircase between the lines of rose bushes, exuding their stupefying aroma,
Тут все присутствующие тронулись вниз по широкой мраморной лестнице меж стен роз, источавших одуряющий аромат,
down towards the palace wall, to a gate leading to the smoothly paved square at whose end could be seen the columns and statues of the Jerusalem hippodrome.
спускаясь все ниже и ниже к дворцовой стене, к воротам, выходящим на большую, гладко вымощенную площадь, в конце которой виднелись колонны и статуи Ершалаимского ристалища.
As soon as the group entered the square and began climbing up to the broad temporary wooden platform raised high above the square, Pilate assessed the situation through narrowed eyelids.
Лишь только группа, выйдя из сада на площадь, поднялась на обширный царящий над площадью каменный помост, Пилат, оглядываясь сквозь прищуренные веки, разобрался в обстановке. ( у переводчика помост почему-то деревянный — прим. ред.)
The cleared passage that he had just crossed between the palace walls and the scaffolding platform was empty,
То пространство, которое он только что прошел, то есть пространство от дворцовой стены до помоста, было пусто,
but in front of Pilate the square could no longer be seen--it had been devoured by the crowd.
но зато впереди себя Пилат площади уже не увидел -- ее съела толпа.
The mob would have poured on to the platform and the passage too if there had not been two triple rows of soldiers, one from the Sebastian cohort on Pilate's left and on his right another from the Ituraean auxiliary cohort, to keep it clear.
Она залила бы и самый помост, и то очищенное пространство, если бы тройной ряд себастийских солдат по левую руку Пилата и солдат итурейской вспомогательной когорты по правую -- не держал ее.
Pilate climbed the platform, mechanically clenching and unclenching his fist on the useless buckle and frowning hard.
Итак, Пилат поднялся на помост, сжимая машинально в кулаке ненужную пряжку и щурясь.
The Procurator was not frowning because the sun was blinding him but to somehow avoid seeing the group of prisoners which, as he well knew, would shortly be led out on the platform behind him.
Щурился прокуратор не оттого, что солнце жгло ему глаза, нет! Он не хотел почему-то видеть группу осужденных, которых, как он это прекрасно знал, сейчас вслед за ним возводят на помост.
The moment the white cloak with the blood-red lining appeared atop the stone block at the edge of that human sea a wave of sound--' Aaahh '--struck the unseeing Pilate's ears.
Лишь только белый плащ с багряной подбивкой возник в высоте на каменном утесе над краем человеческого моря, незрячему Пилату в уши ударила звуковая волна: "Га-а-а..."
It began softly, far away at the hippodrome end of the square, then grew to thunderous volume and after a few seconds, began to diminish again.
Она началась негромко, зародившись где-то вдали у гипподрома, потом стала громоподобной и, продержавшись несколько секунд, начала спадать.
' They have seen me,' thought the Procurator.
"Увидели меня", -- подумал прокуратор.
The wave of sound did not recede altogether and began unexpectedly to grow again and waveringly rose to a higher pitch than the first
Волна не дошла до низшей точки и неожиданно стала опять вырастать и, качаясь, поднялась выше первой,
and on top of the second surge of noise, like foam on the crest of a wave at sea, could be heard whistles and the shrieks of several women audible above the roar.
и на второй волне, как на морском валу вскипает пена, вскипел свист и отдельные, сквозь гром различимые, женские стоны.
' That means they have led them out on to the platform,' thought Pilate,
"Это их ввели на помост... -- подумал Пилат,
' and those screams are from women who were crushed when the crowd surged forward.'
-- а стоны оттого, что задавили нескольких женщин, когда толпа подалась вперед".
He waited for a while, knowing that nothing could silence the crowd until it had let loose its pent-up feelings and quietened of its own accord.
Он выждал некоторое время, зная, что никакою силой нельзя заставить умолкнуть толпу, пока она не выдохнет все, что накопилось у нее внутри, и не смолкнет сама.
When that moment came the Procurator threw up his right hand and the last murmurings of the crowd expired.
И когда этот момент наступил, прокуратор выбросил вверх правую руку, и последний шум сдуло с толпы.
Then Pilate took as deep a breath as he could of the hot air and his cracked voice rang out over the thousands of heads : 'In the name of imperial Caesar! . . .'
Тогда Пилат набрал, сколько мог, горячего воздуха в грудь и закричал, и сорванный его голос понесло над тысячами голов: -- Именем кесаря императора!
At once his ears were struck by a clipped, metallic chorus as the cohorts, raising lances and standards, roared out their fearful response: 'Hail, Caesar! '
Тут в уши ему ударил несколько раз железный рубленый крик -- в когортах, взбросив вверх копья и значки, страшно прокричали солдаты: -- Да здравствует кесарь!
Pilate jerked his head up straight at the sun.
Пилат задрал голову и уткнул ее прямо в солнце.
He had a sensation of green fire piercing his eyelids, his brain seemed to burn.
Под веками у него вспыхнул зеленый огонь, от него загорелся мозг,
In hoarse Aramaic he flung his words out over the crowd :
и над толпою полетели хриплые арамейские слова:
'Four criminals, arrested in Jerusalem for murder, incitement to rebellion, contempt of the law and blasphemy, have been condemned to the most shameful form of execution--crucifixion!
-- Четверо преступников, арестованных в Ершалаиме за убийства, подстрекательства к мятежу и оскорбление законов и веры, приговорены к позорной казни -- повешению на столбах!
Their execution will be carried out shortly on Mount Golgotha
И эта казнь сейчас совершится на Лысой Горе!
The names of these felons are Dismas, Hestas, Bar-Abba and Ha-Notsri and there they stand before you! '
Имена преступников -- Дисмас, Гестас, Вар-равван и Га-Ноцри. Вот они перед вами!
Pilate pointed to the right, unable to see the prisoners but knowing that they were standing where they should be.
Пилат указал вправо рукой, не видя никаких преступников, но зная, что они там, на месте, где им нужно быть.
The crowd responded with a long rumble that could have been surprise or relief.
Толпа ответила длинным гулом как бы удивления или облегчения.
When it had subsided Pilate went on :
Когда же он потух, Пилат продолжал:
'But only three of them are to be executed for, in accordance with law and custom,
-- Но казнены из них будут только трое, ибо, согласно закону и обычаю,
in honour of the great feast of Passover the emperor Caesar in his magnanimity will, at the choice of the Lesser Sanhedrin and with the approval of the Roman government, render back to one of these convicted men his contemptible life!'
в честь праздника пасхи одному из осужденных, по выбору Малого Синедриона и по утверждению римской власти, великодушный кесарь император возвращает его презренную жизнь!
As Pilate rasped out his words he noticed that the rumbling had given way to a great silence.
Пилат выкрикивал слова и в то же время слушал, как на смену гулу идет великая тишина.
Now not a sigh, not a rustle reached his ears and there even came a moment when it seemed to Pilate that the people around him had vanished altogether.
Теперь ни вздоха, ни шороха не доносилось до его ушей, и даже настало мгновение, когда Пилату показалось, что все кругом вообще исчезло.
The city he so hated might have died and only he alone stood there, scorched by the vertical rays of the sun, his face craning skywards.
Ненавидимый им город умер, и только он один стоит, сжигаемый отвесными лучами, упершись лицом в небо.
Pilate allowed the silence to continue and then began to shout again:
Пилат еще придержал тишину, а потом начал выкрикивать:
' The name of the man who is about to be released before you . . .'
-- Имя того, кого сейчас при вас отпустят на свободу...
He paused once more, holding back the name, mentally confirming that he had said everything,
Он сделал еще одну паузу, задерживая имя, проверяя, все ли сказал,
because he knew that as soon as he pronounced the name of the fortunate man the lifeless city would awaken and nothing more that he might say would be audible.
потому что знал, что мертвый город воскреснет после произнесения имени счастливца и никакие дальнейшие слова слышны быть не могут.
'Is that everything? ' Pilate whispered soundlessly to himself. ' Yes, it is. Now the name! '
"Все? -- беззвучно шепнул себе Пилат, -- все. Имя!"
And rolling his ' r 's over the heads of the silent populace he roared : ' Bar-Abba! '
И, раскатив букву "р" над молчащим городом, он прокричал: -- Вар-равван!
It was as though the sun detonated above him and drowned his ears in fire,
Тут ему показалось, что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило ему огнем уши.
a fire that roared, shrieked, groaned, laughed and whistled.
В этом огне бушевали рев, визги, стоны, хохот и свист.
Pilate turned and walked back along the platform towards the steps, glancing only at the parti-coloured wooden blocks of the steps beneath his feet to save himself from stumbling.
Пилат повернулся и пошел по мосту назад к ступеням, не глядя ни на что, кроме разноцветных шашек настила под ногами, чтобы не оступиться.
He knew that behind his back a hail of bronze coins and dates was showering the platform,
Он знал, что теперь у него за спиною на помост градом летят бронзовые монеты, финики,
that people in the whooping crowd, elbowing each other aside, were climbing on to shoulders to see a miracle with their own eyes--a man already in the arms of death and torn from their grasp!
что в воющей толпе люди, давя друг друга, лезут на плечи, чтобы увидеть своими глазами чудо -- как человек, который уже был в руках смерти, вырвался из этих рук!
They watched the legionaries as they untied his bonds, involuntarily causing him searing pain in his swollen arms,
Как легионеры снимают с него веревки, невольно причиняя ему жгучую боль в вывихнутых на допросе руках,
watched as grimacing and complaining he nevertheless smiled an insane, senseless smile.
как он, морщась и охая, все же улыбается бессмысленной сумасшедшей улыбкой.
Pilate knew that the escort was now marching the three bound prisoners to the side steps of the platform to lead them off on the road westward, out of the city, towards Mount Golgotha.
Он знал, что в это же время конвой ведет к боковым ступеням троих со связанными руками, чтобы выводить их на дорогу, ведущую на запад, за город, к Лысой Горе.
Only when he stood beneath and behind the platform did Pilate open his eyes, knowing that he was now safe--he could no longer see the convicted men.
Лишь оказавшись за помостом, в тылу его, Пилат открыл глаза, зная, что он теперь в безопасности -- осужденных он видеть уже не мог.
As the roar of the crowd began to die down the separate, piercing voices of the heralds could be heard repeating, one in Aramaic, the others in Greek, the announcement that the Procurator had just made from the platform.
К стону начинавшей утихать толпы примешивались теперь и были различимы пронзительные выкрики глашатаев, повторявших одни на арамейском, другие на греческом языках все то, что прокричал с помоста прокуратор.
Besides that his ears caught the approaching irregular clatter of horses' hoofs and the sharp, bright call of a trumpet.
Кроме того, до слуха долетел дробный, стрекочущий и приближающийся конский топот и труба, что-то коротко и весело прокричавшая.
This sound was echoed by the piercing whistles of boys from the rooftops and by shouts of ' Look out! '
Этим звукам ответил сверлящий свист мальчишек с кровель домов улицы, выводящей с базара на гипподромскую площадь, и крики "берегись!".
A lone soldier, standing in the space cleared in the square, waved his standard in warning, at which the Procurator, the Legate of the Legion and their escort halted.
Солдат, одиноко стоявший в очищенном пространстве площади со значком в руке, тревожно взмахнул им, и тогда прокуратор, легат легиона, секретарь и конвой остановились.
A squadron of cavalry entered the square at a fast trot, cutting across it diagonally, past a knot of people, then down a side-street along a vine-covered stone wall in order to gallop on to Mount Golgotha by the shortest route.
Кавалерийская ала, забирая все шире рыси, вылетела на площадь, чтобы пересечь ее в сторонке, минуя скопище народа, и по переулку под каменной стеной, по которой стлался виноград, кратчайшей дорогой проскакать к Лысой Горе.
As the squadron commander, a Syrian as small as a boy and as dark as a mulatto, trotted past Pilate he gave a high-pitched cry and drew his sword from its scabbard.
Летящий рысью маленький, как мальчик, темный, как мулат, командир алы -- сириец, равняясь с Пилатом, что-то тонко выкрикнул и выхватил из ножен меч.
His sweating, ugly-tempered black horse snorted and reared up on its hind legs.
Злая вороная взмокшая лошадь шарахнулась, поднялась на дыбы.
Sheathing his sword the commander struck the horse's neck with his whip, brought its forelegs down and moved off down the side street, breaking into a gallop.
Вбросив меч в ножны, командир ударил плетью лошадь по шее, выровнял ее и поскакал в переулок, переходя в галоп.
Behind him in columns of three galloped the horsemen in a haze of dust, the tips of their bamboo lances bobbing rhythmically.
За ним по три в ряд полетели всадники в туче пыли, запрыгали кончики легких бамбуковых пик,
They swept past the Procurator, their faces unnaturally dark in contrast with their white turbans, grinning cheerfully, teeth flashing.
мимо прокуратора понеслись казавшиеся особо смуглыми под белыми тюрбанами лица с весело оскаленными, сверкающими зубами.
Raising a cloud of dust the squadron surged down the street, the last trooper to pass Pilate carrying a glinting trumpet slung across his back.
Поднимая до неба пыль, ала ворвалась в переулок, и мимо Пилата последним проскакал солдат с пылающей на солнце трубою за спиной.
Shielding his face from the dust with his hand and frowning with annoyance Pilate walked on, hurrying towards the gate of the palace garden followed by the Legate, the secretary and the escort.
Закрываясь от пыли рукой и недовольно морща лицо, Пилат двинулся дальше, устремляясь к воротам дворцового сада, а за ним двинулся легат, секретарь и конвой.
It was about ten o'clock in the morning.
Было около десяти часов утра.