The Master and Margarita. Mikhail bulgakov. Pontius Pilate 2-1

Мастер и Маргарита. Михаил Булгаков. Понтий Пилат 2-1

-------------------------------------------------------

Early in the morning on the fourteenth of the spring month of Nisan the Procurator of Judaea, Pontius Pilate, in a white cloak lined with blood-red, emerged with his shuffling cavalryman's walk into the arcade connecting the two wings of the palace of Herod the Great.

В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца ирода великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат.

More than anything else in the world the Procurator hated the smell of attar of roses.

Более всего на свете прокуратор ненавидел запах розового масла,

The omens for the day were bad, as this scent had been haunting him since dawn.

и все теперь предвещало нехороший день, так как запах этот начал преследовать прокуратора с рассвета.

It seemed to the Procurator that the very cypresses and palms in the garden were exuding the smell of roses,

Прокуратору казалось, что розовый запах источают кипарисы и пальмы в саду,

that this damned stench of roses was even mingling with the smell of leather tackle and sweat from his mounted bodyguard.

что к запаху кожи и конвоя примешивается проклятая розовая струя.

A haze of smoke was drifting towards the arcade across the upper courtyard of the garden, coming from the wing at the rear of the palace, the quarters of the first cohort of the XII Legion ; known as the ' Lightning', it had been stationed in Jerusalem since the Procurator's arrival.

От флигелей в тылу дворца, где расположилась пришедшая с прокуратором в Ершалаим первая когорта двенадцатого молниеносного легиона, заносило дымком в колоннаду через верхнюю площадку сада,

The same oily perfume of roses was mixed with the acrid smoke that showed that the centuries' cooks had started to prepare breakfast.

и к горьковатому дыму, свидетельствовавшему о том, что кашевары в кентуриях начали готовить обед, примешивался все тот же жирный розовый дух.

'Oh gods, what are you punishing me for? . . .

О боги, боги, за что вы наказываете меня?

No, there's no doubt, I have it again, this terrible incurable pain . . . hemicrania, when half the head aches . . .

"Да, нет сомнений! Это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой болит полголовы.

there's no cure for it, nothing helps. ... I must try not to move my head. . . . '

От нее нет средств, нет никакого спасения. Попробую не двигать головой".

A chair had already been placed on the mosaic floor by the fountain;

На мозаичном полу у фонтана уже было приготовлено кресло,

without a glance round, the Procurator sat in it and stretched out his hand to one side.

и прокуратор, не глядя ни на кого, сел в него и протянул руку в сторону.

His secretary deferentially laid a piece of parchment in his hand.

Секретарь почтительно вложил в эту руку кусок пергамента.

Unable to restrain a grimace of agony the Procurator gave a fleeting sideways look at its contents, returned the parchment to his secretary and said painfully:

Не удержавшись от болезненной гримасы, прокуратор искоса, бегло проглядел написанное, вернул пергамент секретарю и с трудом проговорил:

'The accused comes from Galilee, does he? Was the case sent to the tetrarch? '

-- Подследственный из Галилеи? К тетрарху дело посылали?

'Yes, Procurator,' replied the secretary. ' He declined to confirm the finding of the court and passed the Sanhedrin's sentence of death to you for confirmation.'

-- Да, прокуратор. Он отказался дать заключение по делу и смертный приговор Синедриона направил на ваше утверждение, -- объяснил секретарь.

The Procurator's cheek twitched and he said quietly : 'Bring in the accused.'

Прокуратор дернул щекой и сказал тихо: -- Приведите обвиняемого.

At once two legionaries escorted a man of about twenty-seven from the courtyard, under the arcade and up to the balcony, where they placed him before the Procurator's chair.

И сейчас же с площадки сада под колонны на балкон двое легионеров ввели и поставили перед креслом прокуратора человека лет двадцати семи.

The man was dressed in a shabby, torn blue chiton.

Этот человек был одет в старенький и разорванный голубой хитон.

His head was covered with a white bandage fastened round his forehead, his hands tied behind his back.

Голова его была прикрыта белой повязкой с ремешком вокруг лба, а руки связаны за спиной.

There was a large bruise under the man's left eye and a scab of dried blood in one corner of his mouth.

Под левым глазом у человека был большой синяк, в углу рта -- ссадина с запекшейся кровью.

The prisoner stared at the Procurator with anxious curiosity.

Приведенный с тревожным любопытством глядел на прокуратора.

The Procurator was silent at first, then asked quietly in Aramaic:

Тот помолчал, потом тихо спросил по-арамейски:

'So you have been inciting the people to destroy the temple of Jerusalem? '

-- Так это ты подговаривал народ разрушить Ершалаимский храм?

The Procurator sat as though carved in stone, his lips barely moving as he pronounced the words.

Прокуратор при этом сидел как каменный, и только губы его шевелились чуть-чуть при произнесении слов.

The Procurator was like stone from fear of shaking his fiendishly aching head.

Прокуратор был как каменный, потому что боялся качнуть пылающей адской болью головой.

The man with bound hands made a slight move forwards and began speaking: 'Good man! Believe me . . . '

Человек со связанными руками несколько подался вперед и начал говорить: -- Добрый человек! Поверь мне...

But the Procurator, immobile as before and without raising his voice, at once interrupted him :

Но прокуратор, по-прежнему не шевелясь и ничуть не повышая голоса, тут же перебил его:

'You call me good man? You are making a mistake. The rumour about me in Jerusalem is that I am a raving monster and that is absolutely correct,'

-- Это меня ты называешь добрым человеком? Ты ошибаешься. В Ершалаиме все шепчут про меня, что я свирепое чудовище, и это совершенно верно,

and he added in the same monotone : 'Send centurion Muribellum to me.'

-- и так же монотонно прибавил: -- Кентуриона Крысобоя ко мне.

The balcony seemed to darken when the centurion of the first century Mark surnamed Muribellum, appeared before the Procurator.

Всем показалось, что на балконе потемнело, когда кентурион, командующий особой кентурией, Марк, прозванный Крысобоем, предстал перед прокуратором.

Muribellum was a head taller than the tallest soldier in the legion and so broad in the shoulders that he completely obscured the rising sun.

Крысобой был на голову выше самого высокого из солдат легиона и настолько широк в плечах, что совершенно заслонил еще невысокое солнце.

The Procurator said to the centurion in Latin: 'This criminal calls me " good man ".

Прокуратор обратился к кентуриону по-латыни: -- Преступник называет меня "добрый человек".

Take him away for a minute and show him the proper way to address me. But do not mutilate him.'

Выведите его отсюда на минуту, объясните ему, как надо разговаривать со мной. Но не калечить.

All except the motionless Procurator watched Mark Muribellum as he gestured to the prisoner to follow him.

И все, кроме неподвижного прокуратора, проводили взглядом Марка Крысобоя, который махнул рукою арестованному, показывая, что тот должен следовать за ним.

Because of his height people always watched Muribellum wherever he went. Those who saw him for the first time were inevitably fascinated by his disfigured face :

Крысобоя вообще все провожали взглядами, где бы он ни появлялся, из-за его роста, а те, кто видел его впервые, из-за того еще, что лицо кентуриона было изуродовано:

his nose had once been smashed by a blow from a German club.

нос его некогда был разбит ударом германской палицы.

Mark's heavy boots resounded on the mosaic, the bound man followed him noiselessly.

Простучали тяжелые сапоги Марка по мозаике, связанный пошел за ним бесшумно,

There was complete silence under the arcade except for the cooing of doves in the garden below and the water singing its seductive tune in the fountain.

полное молчание настало в колоннаде, и слышно было, как ворковали голуби на площадке сада у балкона, да еще вода пела замысловатую приятную песню в фонтане.

The Procurator had a sudden urge to get up and put his temples under the stream of water until they were numb.

Прокуратору захотелось подняться, подставить висок под струю и так замереть.

But he knew that even that would not help.

Но он знал, что и это ему не поможет.

Having led the prisoner out of the arcade into the garden, Muribellum took a whip from the hands of a legionary standing by the plinth of a bronze statue and with a gentle swing struck the prisoner across the shoulders.

Выведя арестованного из-под колонн в сад Крысобой вынул из рук у легионера, стоявшего у подножия бронзовой статуи, бич и, несильно размахнувшись, ударил арестованного по плечам.

The centurion's movement was slight, almost negligent, but the bound man collapsed instantly as though his legs had been struck from under him and he gasped for air. The colour fled from his face and his eyes clouded.

Движение кентуриона было небрежно и легко, но связанный мгновенно рухнул наземь, как будто ему подрубили ноги, захлебнулся воздухом, краска сбежала с его лица и глаза обессмыслились.

With only his left hand Mark lifted the fallen man into the air as lightly as an empty sack, set him on his feet and said in broken, nasal Aramaic:

Марк одною левою рукой, легко, как пустой мешок, вздернул на воздух упавшего, поставил его на ноги и заговорил гнусаво, плохо выговаривая арамейские слова:

'You call a Roman Procurator " hegemon " Don't say anything else. Stand to attention. Do you understand or must I hit you again? '

-- Римского прокуратора называть -- игемон. Других слов не говорить. Смирно стоять. Ты понял меня или ударить тебя?

The prisoner staggered helplessly, his colour returned, he gulped and answered hoarsely :

Арестованный пошатнулся, но совладал с собою, краска вернулась, он перевел дыхание и ответил хрипло:

'I understand you. Don't beat me.'

-- Я понял тебя. Не бей меня.

A minute later he was again standing in front of the Procurator.

Через минуту он вновь стоял перед прокуратором.

The harsh, suffering voice rang out: 'Name?'

Прозвучал тусклый больной голос: -- Имя?

'Mine? ' enquired the prisoner hurriedly, his whole being expressing readiness to answer sensibly and to forestall any further anger.

-- Мое? -- торопливо отозвался арестованный, всем существом выражая готовность отвечать толково, не вызывать более гнева.

The Procurator said quietly : 'I know my own name. Don't pretend to be stupider than you are. Your name.'

Прокуратор сказал негромко: -- Мое -- мне известно. Не притворяйся более глупым, чем ты есть. Твое.

'Yeshua,' replied the prisoner hastily.

-- Иешуа, -- поспешно ответил арестант.

'Surname?'

-- Прозвище есть?

'Ha-Notsri.'

-- Га-Ноцри.

'Where are you from? '

-- Откуда ты родом?

'From the town of Gamala,' replied the prisoner, nodding his head to show that far over there to his right, in the north, was the town of Gamala.

-- Из города Гамалы, -- ответил арестант, головой показывая, что там, где-то далеко, направо от него, на севере, есть город Гамала.

'Who are you by birth? '

-- Кто ты по крови?

'I don't know exactly,' promptly answered the prisoner, ' I don't remember my parents. I was told that my father was a Syrian. . . .'

-- Я точно не знаю, -- живо ответил арестованный, -- я не помню моих родителей. Мне говорили, что мой отец был сириец...

'Where is your fixed abode? '

-- Где ты живешь постоянно?

'I have no home,' said the prisoner shamefacedly, ' I move from town to town.'

-- У меня нет постоянного жилища, -- застенчиво ответил арестант, -- я путешествую из города в город.

'There is a shorter way of saying that--in a word you are a vagrant,' said the Procurator and asked:

-- Это можно выразить короче, одним словом -- бродяга, -- сказал прокуратор и спросил:

' Have you any relations?'

-- Родные есть?

'No, none. Not one in the world.'

-- Нет никого. Я один в мире.

'Can you read and write? '

-- Знаешь ли грамоту?

' Yes.'

-- Да.

'Do you know any language besides Aramaic? '

-- Знаешь ли какой-либо язык, кроме арамейского?

' Yes. Greek.'

-- Знаю. Греческий.

One swollen eyelid was raised and a pain-clouded eye stared at the prisoner.

Вспухшее веко приподнялось, подернутый дымкой страдания глаз уставился на арестованного.

The other eye remained closed. Pilate said in Greek : 'So you intended to destroy the temple building and incited the people to do so?'

Другой глаз остался закрытым. Пилат заговорил по-гречески: -- Так ты собирался разрушить здание храма и призывал к этому народ?